А ещё переслушивала сегодня «Песенку о шпаге», думала о самом Миронове и его судьбе, и не только о нем... И ещё раз думала о том, что на самом деле тайна актерского мастерства весьма проста, хоть и страшна — ты просто платишь своей жизнью за тех, кого оживляешь сквозь себя. Вкладываешь свои душевные силы, пока они не кончатся. И только оплаченное душевной кровью актёра задевает в зрителях тонкие струны души.
Занятие неблагодарное, и силы чаще всего от ужасного злоупотребления заканчиваются быстро, как тот костёр, который был до небес. Люди сгорают, как свечки.
Делать стоит только, когда иначе не можешь.
Тут мне вспоминается когда-то очень цепанувшая и немного ужаснувшая меня история из манги, про разных детей со спецспособностями, был там мальчик, который вот почти все время проводил в больницах, и умел оживлять плюшевые игрушки собственного изготовления. Героиня там выяснила, что на самом деле каждую оживленную игрушку он оплачивает частичкой собственной жизни, которую и так укоротил изрядно. И ей после этого дико было смотреть на то, как не знающие этого девчонки, только он на время возвращался из больницы, окружали его и просили сделать им «живую игрушку». И он никому не отказывал...
Самое страшное в этой истории было в том, что когда героиня кинулась к нему, спрашивая, зачем же он этого делает, он улыбнулся и сказал, что — это же то, что держит его на этом свете, единственное, ради чего ему и стоит жить, единственный смысл. А перестань он это делать, так ведь останется только лечь и умереть, не будет смысла бороться.
Логика, страшная тем, что с ней не поспоришь. Ибо если запретить человеку делать то, что он может, — и может только он! — это правда лишать его смысла жизни. Но если этот смысл неизбежно укорачивает его жизнь... правильного решения нет, и права мешать — тоже. Ибо тогда это — выбор самого человека.